Неточные совпадения
Станция была тускло освещена. В зале первого класса господствовала еще пустота; за стойкой, при мерцании одинокой свечи, буфетчик дышал в
стаканы и перетирал их грязным полотенцем. Даже мой приход не смутил его в этом наивном занятии. Казалось, он говорил: вот я в
стакан дышу, а
коли захочется, так и плюну, а ты будешь чай из него пить… дуррак!
— Как поднесу я ему
стакан, — говорит он, — его сразу ошеломит; ни пить, ни есть потом не захочется. А
коли будет он с самого начала по рюмочкам пить, так он один всю водку сожрет, да и еды на него не напасешься.
— Так никому не давать лошадей,
коли нету!.. А зачем дал какому-то лакею с вещами? — кричал старший из двух офицеров, с
стаканом чая в руках и видимо избегая местоимения, но давая чувствовать, что очень легко и ты сказать смотрителю.
— Зачем так!
Коли кто пьет — тот особливо по вольной цене заплати. Водка-то,
коли без акциза — чего она стоит? — грош стоит! А тут опять — конкуренция. В ту пору и заводчики и кабатчики — все друг дружку побивать будут. Ведь она почесть задаром пойдет, водка-то! выпил
стакан, выпил два — в мошне-то и незаметно, убавилось или нет. А казне между тем легость. Ни надзоров, ни дивидендов, ни судов — ничего не нужно. Бери денежки, загребай!
— Тоже, грешным делом, бывало, попересохнет в горле-то, так нарочно и закашляешься: и кашляешь и кашляешь, а тут такой приговор и ведешь: «Сватьюшки любезные, что-то в горле попершило, позакашлялось: нет ли у вас водицы испить, а
коли воды нет, мы пьем и пивцо, а пивца нет, выпьем и винца!» Ну, и на другой хорошей свадьбе, где вином-то просто, тут же
стакана три в тебя вольют; так и считай теперь: сколько в целый день-то попадет.
Онуфрий. Ох,
Коля, боюсь — вреден тебе коньяк: говорил — не надо пить из
стакана.
Онуфрий. Коньячок,
Коля, пьют из рюмочки, а не из
стакана.
— А вот увидим,
коли так! Увидим! — хорохорился гимназист, у которого голова ходенем пошла с двух
стаканов шампанского.
— Какое это такое слово нахал? — крикнул мужчина с павлиньими перьями, рассердившись, и стукнул кулаком по столу, так что на подносе запрыгали
стаканы. — Кому ты говоришь? Ты думаешь, как я в маске, так ты можешь мне разные слова говорить? Перец ты этакий! Выходи,
коли говорю! Директор банка, проваливай подобру-поздорову! Все уходите, чтоб ни одной шельмы тут не оставалось! Айда, к свиньям собачьим!
За обедом, по иноческим правилам, все трое сидели молча. Один лишь игумен изредка говорил, потчуя гостей каждым кушаньем и наливая им в
стаканы «виноградненького», не забывая при том и себя. После обеда перешли в прежнюю комнату, бывшую у отца Тарасия приемною. Здесь игумен подробно рассказывал петербургскому гостю о скитах керженских и чернораменских, о том, как он жил, будучи в
расколе, и как обратился из него в единоверие вследствие поучительных бесед с бывшим архиепископом Иаковом.